В первых сериях Гвен мила и и беззаботна. Отец её любит, Моргана относится дружески тепло, окружающие добры к ней. Жизнь кажется ей чем-то надёжным, твёрдой почвой под ногами. Она любит мир, а он, казалось бы, отвечает ей тем же.
читать дальше У Гвен есть одна забавная черта. Подобно Мерлину, она иногда выдаёт вслух ту правду, о которой какбэ лучше было бы умолчать. Но сходство только внешнее: Мерлин тыкает пальцем в неудобную правду вполне сознательно, хоть и не думая о последствиях, а Гвен изначально не намеревается ничего озвучивать, оно просто само вылетает случайно по разным поводам. Тоже искренность, но спонтанная и не направленная на определённую цель, как у Мерлина.
И Гвен каждый раз сама пугается этой своей неуместной искренности и пытается как-то сгладить и уверить всех, что она "совсем не то имела ввиду". Например, в 1-01 во время пира, когда она ляпнула Мерлину, что Артур не в её вкусе, потому что ей ваще-то нравятся простые парни, вот совсем как Мерлин. Ой, упс, ну то есть не сам Мерлин, а вот прям совсем такие же.)))
Или эпизод с подаренным ей Мерлину цветком - сиреневым под цвет его платка, когда она говорит: "Тебе идёт сиреневое" - и тут же страшно пугается, что сказала не то, смущается и добавляет: "Ну то есть и красное тоже идёт", типа мне совершенно пофиг, что там тебе идёт и какого цвета платки ты носишь, совсем и не интересно даже.)))
И вот живёт себе такая простенькая, позитивная, хорошая и милая девочка, все её, зайку, любят и она про себя это знает - что милая и что хорошая и что любят. Что она - признанная часть общества и в случае чего может рассчитывать на его поддержку и тёплое отношение.
И вдруг!
Все эти, которые любят и на которых рассчитывалось, раз - и по первому (!) подозрению обвиняют её в том, что она - нечто страшное, дикое, порочное, отвратительное и вредоносное. Мир для Гвен должен был здорово пошатнуться, потому что чего тогда стоило всё их хорошее отношение? Как так может быть, что сегодня тебе улыбаются, а завтра внезапно на полном серьёзе видят в тебе чудовище. Сегодня ты болтаешь со своими знакомыми, соседями и другими слугами о всяком разном, работаешь, пьёшь чай, обмениваешься рецептами и выкройками и мнениями обо всём на свете. А завтра они тащат тебя на площадь, чтобы заживо сжечь. Прямо сейчас и прямо тебя, реально. Это ж каким чувством потери надёжности должно накрыть, наверное. Как землетрясение, когда осова основ - почва под ногами начинает двигаться, ползти и осыпаться в пропасть.
Всё, Гвен из этого уже не выберется прежней, после такого опыта что-то неизбежно должно сломаться в душе. Другой вопрос, как человек с этой ломкой справляется. Или не справляется. Чем компенсирует и залечивает дыру в сердце.
Ситуация повторяется один к одному, когда позже убивают её отца. И там у Гвен уже не столько шок, сколько горечь такая, как будто оно уже ожидаемо всё. А потом Моргана бросает Гвен в лесу на милость разбойников. Да, Моргана не хотела, тут дело не в её вине или не вине, а в том, что обстоятельства так складываются, что по доверию к миру снова приходится удар, причём на сей раз со стороны близкого человека. А Утер и общество вдобавок снова (!) её бросили, рассудив, что её жизнь не стоит спасательной кампании. И в конце серии на сладкое - её опять бросает занятый своими высокими поисками смысла жизни Ланселот.
Раз за разом - повтор всё той же ситуации. Страшно. Как будто пушечное ядро, снова и снова падающее в одну и ту же точку.((( Как-то крутовато для психики обычной милой девочки.
В основы мировосприятия ложится страх перед ненадёжностью мира и людей, невозможностью положиться на что-то до конца, довериться даже близким людям. Мир всё равно рухнет, социум всё равно предаст, близкие всё равно бросят. А надёжности хочется до жути, она где-то в базовых потребностях у Гвен сидит, утраченной способности положиться на кого-то не хватает так, что выть хочется.
Гвен между прочим, далеко не трусливая девочка и ради друзей готова рисковать многим. Например, когда в 1-04 пробралась в темницу к Артуру, чтобы забрать цветок смерти для лечебного зелья умирающему Мерлину. После всего, что с ней уже случилось ей бы сидеть тихо и уж точно не навлекать на себя гнева Утера. А она пошла - сама придумала план, сама предложила и осуществила. И чуть не попалась, кстати, в последнюю минуту.
После того случая с обвинением Гвен в колдовстве, она заметно изменилась. Тогда она ещё не превратилась в то, во что превратилась к концу сезонов, но она уже и не Гвен первых серий. В ней уже пустило корни что-то жёсткое и недоверчивое. Уже нет того беззаботного солнышка-милой девочки, которое прежде бегало и позитивило всех одним своим присутствием. Она больше не верит миру, как прежде и временами в ней проскальзывает что-то горькое, разочарование такое - не в ком-то конкретном, а вообще. Во всём.
Тем не менее, Гвен продолжает жить дальше - и получать от жизни удовольствие и поступать так, как надо. В серии, где разбойники напали на деревню Мерлина - Гвен идёт вместе с ним, Артуром и Морганой. Это смелый и благородный шаг - помочь друзьям, несмотря на риск для своей жизни и риск снова вызвать гнев Утера - после того, как её уже обвиняли в колдовстве и собирались сжечь.
Гвен простовата и добродушна, но в этом и её сила и очарование. В той же серии про деревню она одна решается рявкнуть на Артура, справедливо заметив, что он ведёт себя неуважительно, когда морщится на предлагаемую ему пищу - самое ценное, что есть у нищих жителей деревни. Она первый после Мерлина человек, который решился заговорить с ним в таком тоне при такой же разнице в социальном положении.
Или ещё пример: когда Мерлин в 1-12 сомневается, нужно ли мешать заговору Морганы против Утера и его убийству, он спрашивает Гвен, убила ли бы она Утера теперь, когда из-за него погиб её отец. И Гвен, не задумываясь, отвечает: "Нет, тогда я сама стала бы убийцей - как Утер." Гвен простая и добрая, сложные рефлексии , как у Мерлина, ей незнакомы и непонятны, а потому не могут её запутать, поэтому в данном случае она видит больше Мерлина и её простота оказывается её силой.
В 1-13, ухаживая за раненым Артуром, она говорит с ним о самом главном - не о нём, не о себе, не об Утере. Она говорит о Камелоте, о надежде простых людей на справедливость, она сама как будто представляет Камелот в этот момент. И это тоже о многом говорит, когда милая девочка не кудахчет над раненым красавцем, а говорит о чём-то настолько для него важном, что оно может пробиться к нему и через боль и через беспамятство и дать силы бороться за жизнь.
В первый раз Гвен по-настоящему обращает внимание на Артура, как на мужчину, в 2-02, когда он временно поселился у неё, чтобы скрыться от всех и участвовать в турнире под чужим именем. Вся затея была придумана Артуром, которого достало до печёнок то, что окружающие (цвет рыцарства, между прочим, у которых в кодексе честность на первом месте) играют с ним в поддавки. Артур растерян, зол и сбит с толку - ему нужно постоянное подтверждение, фидбек от мира, что он держит планку, двигается в правильном направлении, не сбавляет темп. А ему вместо этого выдают кривое зеркало. Он перестаёт чувствовать своё место в мире, теряет уверенность в себе, самоощущение. Рядом, конечно, Мерлин, но Мерлин тоже не во всём может правильно отзеркалить, хотя бы потому что в некоторых сферах он ничего не понимает. В том же воинском искусстве, например. А кое-чего просто не скажет, в силу иного среза отношений.
И тут Артур по воле случая ближе знакомится с Гвен. И обнаруживает именно то, в чём так нуждается - Гвен не влом сказать Артуру: "Это мой дом, а ты тут гость" или: "Это что, так трудно - попросить или поблагодарить?" Это благодаря ей Артур в конце серии получает левел ап, отказавшись от первоначальной идеи открыться публике в конце турнира, как победитель. Он, действительно, доказал всё просто самому себе, а не толпе потенциальных поклонников.
Гвен для Артура тут выполняет примерно ту же функцию, что и Мерлин - она говорит Артуру правду, приятную и неприятную, является чётким и прямым зеркалом, в котором Артур видит себя, мир и своё место в мире - так, как они есть, без фильтра социально или иерархически обусловленных искажений. Уже на примере Мерлина с самого начала было видно, насколько это для него ценно. Поэтому и в Гвен он вцепляется сразу, со свойственной ему силой - основательностью - надёжностью.
Гвен и до этой истории уважала Артура и верила, что он станет достойным королём и исправит все несправедливости, от которых пострадала, в частности, она сама и её отец. Но тут прибавляется ещё кое-что. Две вещи.
Первая - она оказывается достаточно близко к Артуру в момент критических для него решений, чтобы увидеть его уровень искренности. Да, Артур высокомерен, кое-где склонен к профанации, но всё это больше в мелочах. В основе же ключевых решений там именно искренность, попытка быть с собой и другими честным. Что удаётся не всегда, но налицо отчаянное стремление к этому и заметные успехи в этом стремлении.
А теперь представьте Гвен, которая, как уже было сказано, сильно обожглась на доверии к миру. У которой базовая потребность в надёжности, стабильности, доверии, отсутствии обмана по отношению к ней - и опыт последовательного выбивания миром почвы у неё из-под ног.
Гвен влюблена в Ланселота. Там признаки влюблённости налицо - волнение, смущение, прикосновения, взгляды... Но Ланселот - это шквальный ветер - налетел неизвестно откуда, поцеловал в щёчку и исчез - навсегда ли, нет ли, непонятно. А ты оставайся и живи, как знаешь. Сиди у окошка и вздыхай, вдруг он ещё когда-нибудь налетит. И лучше забаррикадируйся пока, потому что мир - он же ненадёжен, он за тобой почти охотится, удар может обрушиться когда и куда угодно, это Гвен знает по горькому опыту. И о своей неспособности самостоятельно защититься тоже ой как знает. И убитого отца и сложенный на площади костёр и взгляды вчерашних друзей наверняка во сне видит.
На одной чаше весов - девичья влюблённость, романтика и шквальный ветер, а на другой - Артур, на которого можно положиться, как на скалу, в объятиях которого можно чувствовать себя, как за дюжиной каменных стен. Гвен не влюблена в Артура. Но Артур для неё близкий друг, дорогой человек, потенциальная стопроцентно надёжная опора, а в довесок к тому ещё и его слава и внешность и всё такое. Большинству женщин, за очень, думаю, редким исключением, этого хватило бы, чтобы быть счастливыми. В случае же конкретной Гвен об этих исключениях речь не идёт по вышеперечисленным причинам - у неё обманутая миром базовая потребность в надёжности.
Я сказала, что Гвен в 2-02 обнаружила две вещи касательно Артура. Первая - искренность и надёжность. А вторая - это её собственное влияние на Артура. Влияние огромное, надо сказать. Простота и искренность Гвен дали ей в глазах Артура такой кредит доверия, которого не удостаивался ни один человек, кроме Мерлина. Гвен стала одним из двоих людей, кто получил право обращаться прямо, непосредственно к Артуру через все кольчуги-латы-стены социальных, психологических и прочих разниц.
Артур не идиот, он понимал, что будущее с Гвен ему не светит, но он просто не в силах отказаться от неё, как не в силах отказаться от собственной сути. Потому что отношения с Гвен именно эту суть и затрагивают.
Гвен тоже прекрасно понимает, что мечтать о месте рядом с Артуром для девушки её положения - глупость и ничего больше. Но при сложившихся в её жизни обстоятельствах она тоже не в силах отказаться от него. Какое там. Он для неё как та соломинка, за которую хватаются, когда всё вокруг сходит с ума, движется, рушится и затягивает в омут.
Гвен бессознательно вцепляется в Артура не слабее, чем он в неё - для неё это вопрос психологического выживания, противостояния страху перед рушащимся миром. И, вероятно, она боится не удержать вдруг появившийся на горизонте островок надёжности, а значит должна стараться удержать его любыми средствами, доступными ей.
Гвен - простая девушка, нет у неё ни особой хитрости, ни особого ума, её достоинства не в этом. Но когда возникает необходимость удержать Артура, в ней просыпается просто женская природа - такая особая бабская хитрость, которая есть в любой женщине в разных пропорциях, но есть всегда - и всегда используется в той или иной мере. Способность манипулировать мужчиной. В подавляющем большинстве случаев в области чувств и эмоций партнёра женщина интуитивно ориентируется лучше и вертит этими эмоциями более ловко, заставляя чувствовать радость, эйфорию, гордость - или вину, недовольство собой, раздражение. Мужчина может быть умницей, может быть стратегом, может быть внимательным, понимающим, каким угодно. Но факт тот, что против эмоциональных бабских манипуляций мало кто способен выстоять. И уж точно не способен Артур. В части про Артура я уже говорила о его наивности в этой области. К тому же Артур рос без матери, тогда как во дворце всё это время был чуть ли не культ покойной Игрейн и представление у него о ней должно было быть соответствующее. И заботой-лаской-нежностью, которых хотелось, но которых всегда не хватало, из него иногда можно верёвки вить.
А дальше начинается грустное. Страх Гвен оказаться в любую минуту без почвы под ногами включает этот самый модус манипуляций на уровне инстинкта выживания. Самые большие плюсы Гвен - её простота-искренность при такой жизни планомерно сходят на нет. В соревновании лицемерия между ней и Морганой в третьем сезоне, Гвен начинает и выигрывает. У Морганы, притворяющейся зайкой, на лице вечно такое выражение, как будто она лимон съела - не знаю, как окружающие вообще на такое повелись. А Гвен, зная, что Моргана ведьма и хочет их всех уничтожить, продолжает играть подружку. Вот зачем, спрашивается? После возвращения Морганы дружба между ними уже и не подразумевается даже, можно было бы тогда уж просто притворяться служанкой, которая ничего не знает. Зачем было играть именно привязанность? А уже привычка к манипуляциям потому что.((
В отношениях с Артуром постепенно всё меньше заботы и поддержки и всё больше стремления удержать, наплевав на его чувства и интересы. Она без всякой видимой логики то манит его, то отталкивает - и интуитивно ловит для этого такие моменты, что в конце концов у него уже крышу срывает и он готов на явные глупости, лишь бы Гвен не отдалялась.
И этому её "стремлению удержать" постепенно скармливаются принципиально важные вещи, её внутренний свет, то, почему она стала для Артура так важна вначале: простота, искренность, уважение к самому Артуру и к его предназначению.
История похожа на историю Морганы - такой же богатый потенциал вначале (дружелюбие, теплота, способность поднять другим настроение, домашность-уютность, простота, способность видеть за рамками социальных стереотипов и способность правильно влиять на Артура, поддерживать и помогать) и такое же скатывание от этих потенциалов через серию неправильных выборов под откос.
читать дальше
читать дальше У Гвен есть одна забавная черта. Подобно Мерлину, она иногда выдаёт вслух ту правду, о которой какбэ лучше было бы умолчать. Но сходство только внешнее: Мерлин тыкает пальцем в неудобную правду вполне сознательно, хоть и не думая о последствиях, а Гвен изначально не намеревается ничего озвучивать, оно просто само вылетает случайно по разным поводам. Тоже искренность, но спонтанная и не направленная на определённую цель, как у Мерлина.
И Гвен каждый раз сама пугается этой своей неуместной искренности и пытается как-то сгладить и уверить всех, что она "совсем не то имела ввиду". Например, в 1-01 во время пира, когда она ляпнула Мерлину, что Артур не в её вкусе, потому что ей ваще-то нравятся простые парни, вот совсем как Мерлин. Ой, упс, ну то есть не сам Мерлин, а вот прям совсем такие же.)))
Или эпизод с подаренным ей Мерлину цветком - сиреневым под цвет его платка, когда она говорит: "Тебе идёт сиреневое" - и тут же страшно пугается, что сказала не то, смущается и добавляет: "Ну то есть и красное тоже идёт", типа мне совершенно пофиг, что там тебе идёт и какого цвета платки ты носишь, совсем и не интересно даже.)))
И вот живёт себе такая простенькая, позитивная, хорошая и милая девочка, все её, зайку, любят и она про себя это знает - что милая и что хорошая и что любят. Что она - признанная часть общества и в случае чего может рассчитывать на его поддержку и тёплое отношение.
И вдруг!
Все эти, которые любят и на которых рассчитывалось, раз - и по первому (!) подозрению обвиняют её в том, что она - нечто страшное, дикое, порочное, отвратительное и вредоносное. Мир для Гвен должен был здорово пошатнуться, потому что чего тогда стоило всё их хорошее отношение? Как так может быть, что сегодня тебе улыбаются, а завтра внезапно на полном серьёзе видят в тебе чудовище. Сегодня ты болтаешь со своими знакомыми, соседями и другими слугами о всяком разном, работаешь, пьёшь чай, обмениваешься рецептами и выкройками и мнениями обо всём на свете. А завтра они тащат тебя на площадь, чтобы заживо сжечь. Прямо сейчас и прямо тебя, реально. Это ж каким чувством потери надёжности должно накрыть, наверное. Как землетрясение, когда осова основ - почва под ногами начинает двигаться, ползти и осыпаться в пропасть.
Всё, Гвен из этого уже не выберется прежней, после такого опыта что-то неизбежно должно сломаться в душе. Другой вопрос, как человек с этой ломкой справляется. Или не справляется. Чем компенсирует и залечивает дыру в сердце.
Ситуация повторяется один к одному, когда позже убивают её отца. И там у Гвен уже не столько шок, сколько горечь такая, как будто оно уже ожидаемо всё. А потом Моргана бросает Гвен в лесу на милость разбойников. Да, Моргана не хотела, тут дело не в её вине или не вине, а в том, что обстоятельства так складываются, что по доверию к миру снова приходится удар, причём на сей раз со стороны близкого человека. А Утер и общество вдобавок снова (!) её бросили, рассудив, что её жизнь не стоит спасательной кампании. И в конце серии на сладкое - её опять бросает занятый своими высокими поисками смысла жизни Ланселот.
Раз за разом - повтор всё той же ситуации. Страшно. Как будто пушечное ядро, снова и снова падающее в одну и ту же точку.((( Как-то крутовато для психики обычной милой девочки.
В основы мировосприятия ложится страх перед ненадёжностью мира и людей, невозможностью положиться на что-то до конца, довериться даже близким людям. Мир всё равно рухнет, социум всё равно предаст, близкие всё равно бросят. А надёжности хочется до жути, она где-то в базовых потребностях у Гвен сидит, утраченной способности положиться на кого-то не хватает так, что выть хочется.
Гвен между прочим, далеко не трусливая девочка и ради друзей готова рисковать многим. Например, когда в 1-04 пробралась в темницу к Артуру, чтобы забрать цветок смерти для лечебного зелья умирающему Мерлину. После всего, что с ней уже случилось ей бы сидеть тихо и уж точно не навлекать на себя гнева Утера. А она пошла - сама придумала план, сама предложила и осуществила. И чуть не попалась, кстати, в последнюю минуту.
После того случая с обвинением Гвен в колдовстве, она заметно изменилась. Тогда она ещё не превратилась в то, во что превратилась к концу сезонов, но она уже и не Гвен первых серий. В ней уже пустило корни что-то жёсткое и недоверчивое. Уже нет того беззаботного солнышка-милой девочки, которое прежде бегало и позитивило всех одним своим присутствием. Она больше не верит миру, как прежде и временами в ней проскальзывает что-то горькое, разочарование такое - не в ком-то конкретном, а вообще. Во всём.
Тем не менее, Гвен продолжает жить дальше - и получать от жизни удовольствие и поступать так, как надо. В серии, где разбойники напали на деревню Мерлина - Гвен идёт вместе с ним, Артуром и Морганой. Это смелый и благородный шаг - помочь друзьям, несмотря на риск для своей жизни и риск снова вызвать гнев Утера - после того, как её уже обвиняли в колдовстве и собирались сжечь.
Гвен простовата и добродушна, но в этом и её сила и очарование. В той же серии про деревню она одна решается рявкнуть на Артура, справедливо заметив, что он ведёт себя неуважительно, когда морщится на предлагаемую ему пищу - самое ценное, что есть у нищих жителей деревни. Она первый после Мерлина человек, который решился заговорить с ним в таком тоне при такой же разнице в социальном положении.
Или ещё пример: когда Мерлин в 1-12 сомневается, нужно ли мешать заговору Морганы против Утера и его убийству, он спрашивает Гвен, убила ли бы она Утера теперь, когда из-за него погиб её отец. И Гвен, не задумываясь, отвечает: "Нет, тогда я сама стала бы убийцей - как Утер." Гвен простая и добрая, сложные рефлексии , как у Мерлина, ей незнакомы и непонятны, а потому не могут её запутать, поэтому в данном случае она видит больше Мерлина и её простота оказывается её силой.
В 1-13, ухаживая за раненым Артуром, она говорит с ним о самом главном - не о нём, не о себе, не об Утере. Она говорит о Камелоте, о надежде простых людей на справедливость, она сама как будто представляет Камелот в этот момент. И это тоже о многом говорит, когда милая девочка не кудахчет над раненым красавцем, а говорит о чём-то настолько для него важном, что оно может пробиться к нему и через боль и через беспамятство и дать силы бороться за жизнь.
В первый раз Гвен по-настоящему обращает внимание на Артура, как на мужчину, в 2-02, когда он временно поселился у неё, чтобы скрыться от всех и участвовать в турнире под чужим именем. Вся затея была придумана Артуром, которого достало до печёнок то, что окружающие (цвет рыцарства, между прочим, у которых в кодексе честность на первом месте) играют с ним в поддавки. Артур растерян, зол и сбит с толку - ему нужно постоянное подтверждение, фидбек от мира, что он держит планку, двигается в правильном направлении, не сбавляет темп. А ему вместо этого выдают кривое зеркало. Он перестаёт чувствовать своё место в мире, теряет уверенность в себе, самоощущение. Рядом, конечно, Мерлин, но Мерлин тоже не во всём может правильно отзеркалить, хотя бы потому что в некоторых сферах он ничего не понимает. В том же воинском искусстве, например. А кое-чего просто не скажет, в силу иного среза отношений.
И тут Артур по воле случая ближе знакомится с Гвен. И обнаруживает именно то, в чём так нуждается - Гвен не влом сказать Артуру: "Это мой дом, а ты тут гость" или: "Это что, так трудно - попросить или поблагодарить?" Это благодаря ей Артур в конце серии получает левел ап, отказавшись от первоначальной идеи открыться публике в конце турнира, как победитель. Он, действительно, доказал всё просто самому себе, а не толпе потенциальных поклонников.
Гвен для Артура тут выполняет примерно ту же функцию, что и Мерлин - она говорит Артуру правду, приятную и неприятную, является чётким и прямым зеркалом, в котором Артур видит себя, мир и своё место в мире - так, как они есть, без фильтра социально или иерархически обусловленных искажений. Уже на примере Мерлина с самого начала было видно, насколько это для него ценно. Поэтому и в Гвен он вцепляется сразу, со свойственной ему силой - основательностью - надёжностью.
Гвен и до этой истории уважала Артура и верила, что он станет достойным королём и исправит все несправедливости, от которых пострадала, в частности, она сама и её отец. Но тут прибавляется ещё кое-что. Две вещи.
Первая - она оказывается достаточно близко к Артуру в момент критических для него решений, чтобы увидеть его уровень искренности. Да, Артур высокомерен, кое-где склонен к профанации, но всё это больше в мелочах. В основе же ключевых решений там именно искренность, попытка быть с собой и другими честным. Что удаётся не всегда, но налицо отчаянное стремление к этому и заметные успехи в этом стремлении.
А теперь представьте Гвен, которая, как уже было сказано, сильно обожглась на доверии к миру. У которой базовая потребность в надёжности, стабильности, доверии, отсутствии обмана по отношению к ней - и опыт последовательного выбивания миром почвы у неё из-под ног.
Гвен влюблена в Ланселота. Там признаки влюблённости налицо - волнение, смущение, прикосновения, взгляды... Но Ланселот - это шквальный ветер - налетел неизвестно откуда, поцеловал в щёчку и исчез - навсегда ли, нет ли, непонятно. А ты оставайся и живи, как знаешь. Сиди у окошка и вздыхай, вдруг он ещё когда-нибудь налетит. И лучше забаррикадируйся пока, потому что мир - он же ненадёжен, он за тобой почти охотится, удар может обрушиться когда и куда угодно, это Гвен знает по горькому опыту. И о своей неспособности самостоятельно защититься тоже ой как знает. И убитого отца и сложенный на площади костёр и взгляды вчерашних друзей наверняка во сне видит.
На одной чаше весов - девичья влюблённость, романтика и шквальный ветер, а на другой - Артур, на которого можно положиться, как на скалу, в объятиях которого можно чувствовать себя, как за дюжиной каменных стен. Гвен не влюблена в Артура. Но Артур для неё близкий друг, дорогой человек, потенциальная стопроцентно надёжная опора, а в довесок к тому ещё и его слава и внешность и всё такое. Большинству женщин, за очень, думаю, редким исключением, этого хватило бы, чтобы быть счастливыми. В случае же конкретной Гвен об этих исключениях речь не идёт по вышеперечисленным причинам - у неё обманутая миром базовая потребность в надёжности.
Я сказала, что Гвен в 2-02 обнаружила две вещи касательно Артура. Первая - искренность и надёжность. А вторая - это её собственное влияние на Артура. Влияние огромное, надо сказать. Простота и искренность Гвен дали ей в глазах Артура такой кредит доверия, которого не удостаивался ни один человек, кроме Мерлина. Гвен стала одним из двоих людей, кто получил право обращаться прямо, непосредственно к Артуру через все кольчуги-латы-стены социальных, психологических и прочих разниц.
Артур не идиот, он понимал, что будущее с Гвен ему не светит, но он просто не в силах отказаться от неё, как не в силах отказаться от собственной сути. Потому что отношения с Гвен именно эту суть и затрагивают.
Гвен тоже прекрасно понимает, что мечтать о месте рядом с Артуром для девушки её положения - глупость и ничего больше. Но при сложившихся в её жизни обстоятельствах она тоже не в силах отказаться от него. Какое там. Он для неё как та соломинка, за которую хватаются, когда всё вокруг сходит с ума, движется, рушится и затягивает в омут.
Гвен бессознательно вцепляется в Артура не слабее, чем он в неё - для неё это вопрос психологического выживания, противостояния страху перед рушащимся миром. И, вероятно, она боится не удержать вдруг появившийся на горизонте островок надёжности, а значит должна стараться удержать его любыми средствами, доступными ей.
Гвен - простая девушка, нет у неё ни особой хитрости, ни особого ума, её достоинства не в этом. Но когда возникает необходимость удержать Артура, в ней просыпается просто женская природа - такая особая бабская хитрость, которая есть в любой женщине в разных пропорциях, но есть всегда - и всегда используется в той или иной мере. Способность манипулировать мужчиной. В подавляющем большинстве случаев в области чувств и эмоций партнёра женщина интуитивно ориентируется лучше и вертит этими эмоциями более ловко, заставляя чувствовать радость, эйфорию, гордость - или вину, недовольство собой, раздражение. Мужчина может быть умницей, может быть стратегом, может быть внимательным, понимающим, каким угодно. Но факт тот, что против эмоциональных бабских манипуляций мало кто способен выстоять. И уж точно не способен Артур. В части про Артура я уже говорила о его наивности в этой области. К тому же Артур рос без матери, тогда как во дворце всё это время был чуть ли не культ покойной Игрейн и представление у него о ней должно было быть соответствующее. И заботой-лаской-нежностью, которых хотелось, но которых всегда не хватало, из него иногда можно верёвки вить.
А дальше начинается грустное. Страх Гвен оказаться в любую минуту без почвы под ногами включает этот самый модус манипуляций на уровне инстинкта выживания. Самые большие плюсы Гвен - её простота-искренность при такой жизни планомерно сходят на нет. В соревновании лицемерия между ней и Морганой в третьем сезоне, Гвен начинает и выигрывает. У Морганы, притворяющейся зайкой, на лице вечно такое выражение, как будто она лимон съела - не знаю, как окружающие вообще на такое повелись. А Гвен, зная, что Моргана ведьма и хочет их всех уничтожить, продолжает играть подружку. Вот зачем, спрашивается? После возвращения Морганы дружба между ними уже и не подразумевается даже, можно было бы тогда уж просто притворяться служанкой, которая ничего не знает. Зачем было играть именно привязанность? А уже привычка к манипуляциям потому что.((
В отношениях с Артуром постепенно всё меньше заботы и поддержки и всё больше стремления удержать, наплевав на его чувства и интересы. Она без всякой видимой логики то манит его, то отталкивает - и интуитивно ловит для этого такие моменты, что в конце концов у него уже крышу срывает и он готов на явные глупости, лишь бы Гвен не отдалялась.
И этому её "стремлению удержать" постепенно скармливаются принципиально важные вещи, её внутренний свет, то, почему она стала для Артура так важна вначале: простота, искренность, уважение к самому Артуру и к его предназначению.
История похожа на историю Морганы - такой же богатый потенциал вначале (дружелюбие, теплота, способность поднять другим настроение, домашность-уютность, простота, способность видеть за рамками социальных стереотипов и способность правильно влиять на Артура, поддерживать и помогать) и такое же скатывание от этих потенциалов через серию неправильных выборов под откос.
читать дальше
@темы: Мерлин
-
-
24.03.2012 в 18:06-
-
27.03.2012 в 14:49-
-
08.11.2016 в 18:05-
-
08.11.2016 в 20:20Спасибо.
-
-
13.11.2016 в 18:02-
-
13.11.2016 в 18:43Спасибо, приятно знать, что кто-то это читает, хотя прошло столько времени.))